Вторая зима забелила нам просинь,
Дождёмся и третьей…
Прибавьте-ка столько же вёсен –
И вот она, осень – забудьте о лете.
Залитый январь, и сугробы в апреле,
Чего ждать от светлого мая?
Завалит ли градом нас вместо капели,
Иль грянут метели,
Застывшие пальцы ломая?
Иль время потопа, и полная жопа
Уже наступила,
И катится в рифму больная европа
И всё, что ей было?
Обрушатся звёзды, не станет вовеки
Порядка на свете,
Свихнутся совсем человеки,
Вспять тронутся реки, и тот, в гидромете,
Кто хаос фрактальный затеял считать
На пальцах, бедняжка,
Повиснет в сортире, как пить дать,
И в душу, и в мать, на узорных подтяжках.
И снова болтаться по волнам ковчегу…
Неужто же, Отче?
Зачем ты нас мочишь, чего опять хочешь,
К какому толкаешь нас брегу?
А впрочем…
Кто пуще спасенья алкал новизны,
Кто жаждал модерна?
Кто пошлостью звал поцелуи весны
И лунные сны, лелея лишь скверну?
Кому помешала гармония сфер
Хотя бы немножко?
Вкусите-ка, братцы, хороших манер
Полною ложкой!
Дождёмся и третьей…
Прибавьте-ка столько же вёсен –
И вот она, осень – забудьте о лете.
Залитый январь, и сугробы в апреле,
Чего ждать от светлого мая?
Завалит ли градом нас вместо капели,
Иль грянут метели,
Застывшие пальцы ломая?
Иль время потопа, и полная жопа
Уже наступила,
И катится в рифму больная европа
И всё, что ей было?
Обрушатся звёзды, не станет вовеки
Порядка на свете,
Свихнутся совсем человеки,
Вспять тронутся реки, и тот, в гидромете,
Кто хаос фрактальный затеял считать
На пальцах, бедняжка,
Повиснет в сортире, как пить дать,
И в душу, и в мать, на узорных подтяжках.
И снова болтаться по волнам ковчегу…
Неужто же, Отче?
Зачем ты нас мочишь, чего опять хочешь,
К какому толкаешь нас брегу?
А впрочем…
Кто пуще спасенья алкал новизны,
Кто жаждал модерна?
Кто пошлостью звал поцелуи весны
И лунные сны, лелея лишь скверну?
Кому помешала гармония сфер
Хотя бы немножко?
Вкусите-ка, братцы, хороших манер
Полною ложкой!